Максим Соколов: парадоксы законодательства о самообороне

Известие об успешной самообороне против ночных грабителей, которая случилась в Богородицке Тульской области, вызвало смешанные чувства. Напомним, что тамошний мелкий предприниматель Саркисян, в дом которого поздно вечером ворвались вооруженные грабители, применившие насилие к нему и его домочадцам и угрожавшие убить годовалого младенца, оказал отпор нападавшим. Вооружившись ножом, он убил троих ночных грабителей, четвертый бежал.

Смешанными чувства были, потому что, с одной стороны, мужество Саркисяна вызвало массовое одобрение. Если уж у себя дома не защищать себя и своих ближних от вооруженных грабителей – а по точному смыслу статьи УК даже не грабителей, а разбойников, – то где же тогда вообще можно защищаться. С другой стороны, практика нашего государства, причем еще с очень давних советских времен, такова, что не любит, когда граждане прибегают к самообороне.

Хотя статья 37 УК РФ указывает, что "не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны", но во 2 пункте статьи делается оговорка: "если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства".

Хотя законодатель в 2003 году и ввел специальную поправку, согласно которой "не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения", на практике суды ее часто игнорируют, делая упор именно на превышении пределов, причем толкуя это превышение таким образом, что в схватке, когда речь, вообще-то, идет о жизни, самообороняющийся обязан с точностью компьютера сопрягать возможности нападающих и свои ответные действия. Если же защищавшийся не умел действовать как идеально обученный спецназовец, имевший задание взять преступника живым, значит, превысил, распишись в получении уголовного срока.

Поскольку традиция, повторимся, насчитывает много десятилетий, не удивительно, что заявление представителя управления Следственного комитета по Тульской области о том, что "характер причиненных ножевых ранений дает основание полагать, что это, возможно, было за пределами необходимой самообороны", дало гражданам, в свою очередь, основание полагать, что органы намерены применить стандартную советскую практику. То есть при защите от опасного посягательства причинил вред посягающему лицу и даже убил, – ну, и получи за это срок.

В данном случае, правда, есть надежда, что органы, поспешившие заявить о возбуждении уголовного дела, все же погорячились, недооценив реакцию. Говоря о Саркисяне, тульский губернатор Груздев заявил: "Он настоящий мужик, и в обиду его не дадим!". Выступила с заявлением в защиту Саркисяна и Общественная палата.

Здесь дело еще и в том, что самооборона в собственном доме спокон веку считалась самым неотъемлемым правом. Принятый при Наполеоне УК устанавливал, что "нет ни преступления, ни проступка, если лишение жизни было совершено при отражении ночью попытки проникнуть в дом". Особая опасность ночного вора, фактически объявляющая его вне закона, фиксировалась и другими законодателями. Логика здесь та, что ночной вор, вторгающийся в чужой дом, являет столь опасную дерзость и решительность, что против него хороши все средства. Если нельзя обороняться от ночных грабителей, то против кого тогда вообще можно обороняться.