Неофеодальный Казахстан судит нефтяников

В Актау продолжается судебный процесс по обвинению группы граждан в участии в массовых беспорядках в Жанаозене 16-17 декабря 2011 года.

И если некоторые правозащитники, общественники и депутат Мажилиса от партии Нур Отан говорят о нормальном ходе процесса, то постоянно присутствующий на процессе представитель международного движения «Жанаозен-2011» и адвокаты подсудимых сообщают о многочисленных нарушениях законодательства, некорректном поведении прокуроров, подсудимые протестуют и заявляют о пытках. Один из подсудимых во время нахождения под следствием заболел туберкулезом, у другого отбиты почки. Стала приоткрываться завеса о фактах избиений и пыток.

Суд закончил допросы потерпевших по данному уголовному делу. И если допросы предпринимателей и обычных граждан проходили достаточно быстро, то когда суд перешел к допросам потерпевших сотрудников полиции, дело сразу стало стопориться. Потерпевшие граждане в основном отказывались от предъявления имущественных исков к подсудимым, заявляя, что никого из них в дни беспорядков они не видели. Временами зал встречал аплодисментами такие заявления.

Когда же на трибуну стали выходить сотрудники полиции, многие из которых участвовали в разгоне людей и применяли оружие, обстановка в зале сразу начала накаляться. Адвокаты и подсудимые засыпали полицейских градом вопросов, временами по залу прокатывался гул возмущения. Судье часто приходилось успокаивать зал.

4 апреля во время допроса полицейского один из подсудимых, Парахат Дуйсембаев, как только получил микрофон, сразу же стал обвинять полицейского в расстреле мирных граждан:

- Зачем вы стреляли в безоружных людей? Мой отец погиб, моя сестра стала инвалидом! - Взволнованно говорил молодой человек срывающимся голосом. Далее он начал обвинять полицейских в убийствах задержанных в здании УВД г. Жанаозена. Кончилось тем, что через минуту он потерял сознание и упал прямо в застекленной кабине на руки товарищей по несчастью. Председательствующий судья Нагашибаев прервал заседание. Несколько сотрудников полиции подхватили лежащего без сознания мужчину и вынесли его из зала. Минут через 15 его завели в зал и поместили назад в кабину для подсудимых.

В четверг, 5 апреля, подсудимые, находящиеся под стражей, устроили стихийную акцию протеста прямо в зале, где проходят заседания. В знак протеста против не допуска в зал заседания журналистов с телекамерами они дружно отказались садиться. Таким образом, они простояли в застекленной кабине с 10 часов утра примерно до 13-30, когда был объявлен перерыв.

После перерыва, когда судья произнес "садитесь", все присутствующие сели, а подсудимые опять остались стоять. Тогда судья стал говорить им, что, мол, СМИ все равно следят за процессом, преимущественно из пресс-центра. Это действия не возымело. Обвиняемые продолжали стоять. Один из защитников попросил допустить в зал хотя бы два журналиста с видеокамерами. Судья отказался это сделать. Вместо этого он обратился к присутствующим в заде, спросив, есть среди них представители СМИ. Человек 6-7 встали и назвались, кто из какого СМИ. Только после этого подсудимые сели на места и процесс продолжился. Следует напомнить, что непосредственно в зале заседания представителям СМИ разрешается присутствовать без фото-, видео-, и аудиозаписывающей аппаратуры.

10 апреля подсудимый Абдрахманов рассказал подробности пыток, которым он подвергался на следствии. Он заболел туберкулезом, находясь в СИЗО. Подсудимый обратился к судье и между ними состоялся следующий диалог:

- Я вчера подавал заявление

- По поводу чего?

- По поводу моего туберкулёза.

- Сейчас придет врач из областной больницы.

- Но я хочу рассказать, из-за чего заболел!

- Когда придет врач, тогда ему и скажешь!

Но Абдрахманов уже не слышал судью:

- 16-17 числа я был в изоляторе временного содержания в Жанаозене. Нас раздели догола и заставили лежать на холодном железе, а сверху обливали ледяной водой, потом омоновцы в масках чрез каждые пять минут били нас дубинками и не разрешали нам поднять голову. Потом пришел жирный мужчина, прыгнул мне на спину, здесь есть ребята которые видели все это. После этого у меня изо рта пошла кровь, я начал харкать кровью, после этого вызвали скорую, вот как я подхватил туберкулёз... На этом месте у него вдруг выключился микрофон).

Судья в ответ сказал: «Напишите заявление и мы проверим это».

Не преминули появиться на процессе дежурные «говорящие головы», которые фактически нужны для озвучивания «правильного» мнения, которое затем транслируется официозными СМИ. Посетивший судебный процесс 4 апреля, присутствующий непосредственно в зале заседания несколько часов член некой «Общественной комиссии по событиям в г. Жанаозен» Шамшадин АМАНГАЛИ охарактеризовал процесс как «открытый, проходящий в рамках действующего законодательства».

- Я думаю, судья Нагашибаев правильно ведет процесс, всем дает полную возможность: и адвокатам, и прокурорам, и подсудимым. Замечаний у меня нет.

По информации господина Амангали, в «Общественную комиссию...», членом которой он является, входят представители от партий Ак Жол, Адилет, врачи, юристы. Всего комиссия насчитывает 14 человек. Члены комиссии ежедневно присутствуют на заседаниях.

В унисон господину Амангали вторит заведующий отделом по работе с обращениями граждан Национального центра по правам человека Ришат РАХИМОВ, посетивший на несколько часов зал судебного заседания 5 апреля.

- Заседания проходят в открытом режиме, судья обеспечивает состязательность сторон, право присутствовать на заседаниях всем желающим. За ходом процесса могут наблюдать СМИ, общественность и все заинтересованные лица. Необходимо отметить, что если защита ставила в ходе процесса вопросы, делала какие-то заявления - все это доводилось до судьи и принималось к сведению. Можно констатировать, что рассмотрение этого беспрецедентного дела проходит в обстановке открытости, гласности, соблюдения Конституции, законодательства РК, международных стандартов, что гарантирует защиту прав граждан, предусмотренных этими документами.

Депутат Мажилиса Парламента от Мангистауской области СЕЙТМАГАМБЕТОВА Гульнар (фракция Нур Отан) считает, что процесс проходит открыто.

- С 5 по 14 апреля депутаты Мажилиса разъехались по регионам, чтобы разъяснять людям послание президента Казахстана. Также мы намерены ознакомить избирателей с итогами первого квартала нашей работы в Парламенте. Как вы знаете, за ходом данного судебного процесса наблюдает не только Мангистау, но и весь Казахстан. Все мы заинтересованы в том, чтобы процесс проходил в рамках действующего законодательства.

По словам Гульнар Сулейменовны, она встречалась с представителями общественных организаций, представителями некоторых партийных организаций, аксакалами. Все они оценивают процесс как открытый, проходящий в рамках действующего законодательства. После двухчасового присутствия непосредственно в зале заседания депутат рассказала представителям СМИ о своих впечатлениях.

- Я хотела увидеть своими глазами ход процесса. Сегодня (т.е. 6 апреля - авт.) я с 10 часов находилась в зале заседания. Я услышала все заявления свидетелей. Я увидела, что никакого нажима со стороны судьи либо государственных обвинителей не происходит. Защитники вопросы задают, ответы получают. Первое впечатление от наблюдения таково: процесс действительно проходит в рамках действующего законодательства Республики Казахстан.

Адвокат одного из основных обвиняемых Талгата Сактаганова Ардак Батиева внесла ходатайство об освобождении из-под стражи своего подзащитного и снятия с него всех обвинений в связи с тем, что следователь Жандарбеков, который производил первичные следственные действия, одновременно являлся... потерпевшим по этому же делу.

- Было существенное нарушение норм Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан. В отношении Сактаганова было принято решение о заключении под стражу лицом, которое не уполномочено к этому. В статях 90, 92 написано, что если следователь является потерпевшим, он может участвовать в уголовном деле как свидетель. Но он участвовал как следователь. Ведь он почувствовал себя потерпевшим 16 декабря, а мера пресечения (в виде заключения под стражу - авт.) была вынесена моему подзащитному 23 декабря, т.е. через неделю.

Адвокат Арман Жаменов говорит о многочисленных нарушениях в ходе предварительного следствия, неэтичном поведении прокурора. Так, на заседании 5 апреля представитель государственного обвинения был недоволен тем, что некоторые участники процесса говорят на русском языке.

-Прокурор выступил с заявлением о том, что адвокаты задают вопросы, допускают реплики на русском языке. Тем самым он показал свою неграмотность, незнание норм УПК. Защитник имеет право выступать на процессе, заявлять ходатайства на родном языке или языке, которым он владеет.

Также, по словам Жаменова, представитель прокуратуры допустил неэтичное поведение по отношению к участникам процесса.

- Одному из подсудимых он сказал буквально следующее: «Выходи, я с тобой разберусь!» Это что, нормально? Не буду называть фамилию подсудимого, т.к. он не является моим подзащитным. Пусть его защитник заявляет.

Кроме того, подсудимые заявляли о том, что один из «потерпевших», сотрудник полиции, применял к ним пытки.

- Подсудимые так и сказали этому сотруднику полиции: «Это ты угрожал нам, ты говорил, что нас всех надо расстрелять!». Также подсудимый крикнул о том, что подвергался пыткам. К сожалению, я не расслышал, о каких именно пытках говорил подсудимый, т.к. мой стол находится далеко от клетки с подсудимыми.

Некоторые сотрудники полиции, по информации защитника, заявили при допросе, что они не имеют претензий к подсудимым.

- Они говорят, что не видели, чтобы именно эти ребята участвовали в беспорядках и не понимают, на каком основании они сейчас находятся за решеткой. В них кидали камни другие, совершенно посторонние молодые парни, не нефтяники. Поэтому они заявили, что претензий к ним не имеют и от своих исковых требований и других притязаний отказываются. Это однозначно показывает, что не только отсутствует их вина, но также в их действиях полностью отсутствует состав преступления. Вот что я могу сказать.

Коснулся господин Жаменов и вопроса морального вреда, который якобы получили сотрудники полиции.

- Полицейские заявляют, что им, мол, причинен психологический, психический вред. Для установления этого необходимо назначение психологической, психической экспертизы. Нужно установить, пострадал ли он морально путем аффекта. То есть что произошедшее привело его в такой глубокий транс и шок, что он долго не мог придти в себя. То есть то, что он не имеет даже права работать в органах. Он должен взять отпуск по болезни на длительный срок, пока не вылечится. В случае невыхода из этого транса его должны отправить на пенсию по болезни. Но экспертиз произведено не было. Хотя для установления факта нужна экспертиза.

Опознание подозреваемых по фотографиям, которые нарезаны с видео и которые предъявляются потерпевшим на суде, также недопустимо, т.к. нарушает нормы УПК, считает адвокат.

- Опознание необходимо производить в присутствии понятых, с участием трех статистов. В нашем случае ничего этого не было сделано. Я заявлял об этом. Это по американскому законодательству достаточно показать фото и спросить: «Это он?» И потерпевший отвечает, он или не он. Но ведь в наше время нетрудно сделать любую фотографию. Да и вообще, я заявил ходатайство об исключении видеоматериалов оперативной съемки из материалов дела, т.к. на проведение съемки у сотрудников полиции не было разрешения. Судья ответил, что этот вопрос он решит в ходе прений.

Ерлан Калиев, член Международного комитета «Жанаозен-2011» также поделился своими впечатлениями от процесса. Ерлан Кенжеханович присутствует на процессе с самого начала и говорит, что по его наблюдениям, в судебных заседаниях вскрылось немало ранее неизвестных широкой общественности интересных фактов, проливающих свет на события 16-17 декабря 2011 года. И таких фактов в дальнейшем ходе процесса будет вскрываться еще больше. Более того, эти факты обещают быть сенсационными.

- Сейчас идет первоначальный этап суда: опрос потерпевших. И уже всплывают любопытные факты. Так, потерпевшие предприниматели, которые лишились своего имущества, в один голос отказываются от предъявления иска именно к этим подсудимым. Они говорят, что среди подсудимых они не видят виновников, причинивших им материальный ущерб. Хотя ущерб нанесен немалый. Фигурируют цифры до 50 млн. тенге. Согласитесь, это не сиюминутные накопления. Это один момент. Второй момент: любопытные факты вскрылись, когда начался допрос так называемых «потерпевших» сотрудников полиции. Мылтыков, начальник службы общественной безопасности Мангистауской области заявляет о том, что 14 декабря, то есть за 2 суток до событий, он был командирован в г. Жанаозен, возглавив отряд из 170 сотрудников полиции, в число которого входило 14 СОБРовцев в полной экипировке. На вопрос, с чем была связана эта командировка, он отвечал в том смысле, что это был праздник, их цель была - обеспечение общественной безопасности. Старший участковый инспектор полиции станции Шетпе Мангистауского района также показал на процессе, что он составе 15 сотрудников полиции был тоже откомандирован в Жанаозен. Причем не было конкретного срока окончания их командировки. Они там должны были находиться «до особого распоряжения». Но ведь праздник отмечался не только в Жанаозене! День Независимости отмечается не только в отдельно взятом городе Мангистауской области, он отмечается по всей республике!

Ерлан Калиев говорит о «странном», нетипичном поведении Акима Жанаозена и сотрудников полиции накануне трагических событий:

- Организатор обеспечения общественной безопасности города Жанаозена на допросе озвучил тот факт, что 14 декабря в прокуратуре он был ознакомлен с заявлением бастующих нефтяников, в котором они просили правоохранительные органы о том, чтобы отменили массовые гуляния именно на Алане, так как по их данным, предполагаются провокации. Они требовали, чтобы в случае провокаций виноватыми нефтяников не считали. Так как этот господин был ознакомлен с заявлением 14 декабря, то я предполагаю, что само заявление поступило как минимум неделей раньше. И на фоне этого заявления странным выглядит тот факт, когда сами участковые инспектора Жанаозеня, которые по службе были на усилении 15 декабря, а также владельцы сгоревших юрт в один голос утверждают, что они не хотели ставить юрты так как ситуация была непредсказуемой, у них были нехорошие предчувствия. Тем не менее, Аким города Жанаозена господин Сарбопеев, начальник ГУВД Жанаозена Кожаев вызывали к себе владельцев юрт и чуть ли не силой заставляли их ставить юрты именно на площади. Владельцам говорили, я это подчеркиваю: «если сгорят ваши юрты, мы вам выплатим компенсацию в размере 2 млн. тенге». Еще полицейский начальник говорил владельцам юрт, что, мол, поставит возле каждой юрты по 20 полицейских. Аким города Сарбопеев даже давал письменные расписки владельцам юрт.

- Если сопоставить эти факты, то получается: власть была заранее предупреждена о том, что возможны беспорядки. Более того, она стянула силы правоохранительных органов в Жанаозен. Парадокс. Если поступали сигналы минимум за двое суток, то почему она не предусмотрела сценарий этих событий, почему не заготовила водометы, светошумовые гранаты, слезоточивый газ? Как это объяснить? Видимо, знали, что такой сценарий будет, но ничего, кроме автоматов Калашникова, не приготовили.

Общественник говорит также о многочисленных нарушениях законодательства в период следствия:

- Еще более странными выглядят показания так называемого «потерпевшего» следователя Жандарбекова, который, как выяснилось, возбудил и вел уголовное дело в отношении Талгата Сактаганова. Это грубейшее нарушение Уголовно-процессуального кодекса. Этот «потерпевший» запомнился еще тем фактом, что подсудимый Досмагамбетов Максат прямо заявил, что именно этот следователь избивал их. Более того, господин Жандарбеков, оказывается, еще и в качестве свидетеля проходит по делу. Проводя опознание, он даже не удосужился провести очную ставку, а все потерпевшие полицейские опознавали обвиняемых по черно-белым фотографиям либо по фотографиям, нарезанным из видеозаписей, хотя я думаю, что задержанные находились в подвале того самого отдела полиции, в котором и работал этот следователь. Как это понимать? Как известно, опознание должно происходить в присутствии понятых и все это должно быть должным образом зафиксировано, запротоколировано. Это знает, наверное, любой студент первого курса юридического колледжа. Однако, этого сделано не было.